Владимир Байрамов: Планирую на учебу в высшую школу тренеров
19 Июнь 2015 г., 17:05

Бывший форвард «Рубина» Владимир Байрамов полтора года назад провел в Казани свой последний матч в составе клуба, приняв участие в товарищеской встрече «рубиновых» ветеранов, посвященном 10-летию завоевания «бронзы» чемпионата России. Сейчас Байрамов снова в Казани и в интервью рассказал о том, чем планирует заняться после завершения карьеры и каким он помнит Бердыева.

– Владимир, как ваши дела? Чем вы сейчас занимаетесь?

– Сейчас я в Казани, правда, последнее время провел в разъездах. Планирую осенью поступать на учебу в высшую школу тренеров.

– Иногда клуб может делегировать экс-футболиста на учебу, тем самым, оплатив его расходы.

– Это не мой случай, скорее всего, я сам буду оплачивать учебу.

– Так закиньте удочки: может вам подсобят…

– Пока я никого из знакомых в казанском клубе не видел, но, думаю, что вряд ли «Рубин» озаботится моей персоной.

– Ваши переезды были связаны с малой родиной, Туркменистаном?

– Нет, ездил в Москву, хотя за событиями на родной земле слежу. Сборной сейчас предстоит стартовать во втором отборочном этапе чемпионата мира по футболу 2018 года. Вначале сыграют с Гуамом, потом будут противостоять Ирану. На мой взгляд, сейчас это сильнейшая сборная на азиатском континенте. Что касается Гуама, то для меня это команда-загадка. В Туркменистане сейчас идет создание новой команды. Для жизнедеятельности сборной созданы все условия, улучшили инфраструктуру, закупили инвентарь. Теперь тренироваться можно практически круглый год. Дело за «малым»: подготовить хороших специалистов и заняться подготовкой резерва. А пока мы пожинаем плоды того провала в развитии туркменского футбола, который был в последние 15 лет.

А ведь в свое время «Копетдаг» занимал третье место на Кубке Содружества, который в 90-е годы имел очень серьезный уровень участников. На официальных соревнованиях команда отличалась, став третьей в розыгрыше азиатской Лиги чемпионов. Правда, это было связано, в большей мере, с привлечением в команду большого количества легионеров из стран бывшего СССР: Армении, России и, особенно, Украины. Из России за нас играли два Валерия: Брошин, увы, ныне покойный, и Масалитин. Несмотря на то, что многие из приехавших футболистов, были достаточно возрастными, рядом с ними росла местная молодежь, что дало серьезный толчок развитию футбола Туркменистана. 

– Много проблем, наверное, связано с тем, что нет в стране клуба-лидера, такого, каким был в советские времена «Колхозчи», переименованный, после развала СССР в «Копетдаг».

– Да, насколько я знаю, сейчас планируется возрождение прославленного клуба. Думаю, что со временем он вернет себе былую славу. У нас сейчас спорт развивается, хоккейная сборная вступила в ряды членов международной федерации, команды часто приезжали в Казань для повышения игрового мастерства, соответственно, в Ашгабат приезжали какие-то команды из Татарстана.  

– От дел сегодняшних давайте обратимся к воспоминаниям. Как вы пришли в спорт, конкретно, в футбол?

– Это у меня совпало. Начал играть с шести лет, поначалу с более старшими ребятами. Отец занимался в свое время футболом, и мы - я и младший брат Назар, он до сих пор играет в сборной Туркменистана - пошли по его стопам. Всего у нас в семье четыре брата: самый старший Олег и младший брат Мурад также играли в футбол, достигнув уровня олимпийской сборной Туркмении.

– Всегда было интересно, откуда у вас имя Владимир?

– У нас папа туркмен, а мама – русская. И у половины из четырех братьев русские имена Олег и Владимир, а у половины туркменские Назар и Мурад. А самой знаменитой спортсменкой в нашем роду была Тамара Гаркушина - младшая сестра нашей бабушки, которая шесть раз выигрывала чемпионат мира и восемь раз побеждала на чемпионатах СССР по велосипедному спорту. Увы, тогда женский велоспорт не входил в программу Олимпиад, думаю, что и там бы она побеждала.

– Союз развалился. Как в итоге начал жить независимый Туркменистан?

– У нас была одна из самых  спокойных обстановок, среди бывших стран Советского Союза. Все тихо-мирно, причем не только на государственном уровне, но и в плане человеческих отношений. Можно было спокойно машину оставлять незакрытой, ничего бы с ней не случилось. Не было никаких проблем с приездом в Россию, лично я на каждые три летних месяца уезжал на школьные каникулы в Липецкую область, к бабуле со стороны матери.

– Как произошел ваш переход из детско-юношеского футбола в профессиональный?

– Определенным образом это связано с украинским тренером «Копетдага» и сборной Туркменистана Виктором Пожечевским, работавшим в середине 90-х. Он организовал товарищескую игру основных и дублирующих составов «Копетдага», чтобы просмотреть всех имеющихся футболистов. В результате, более молодые выиграли 2:0 и Пожечевский отобрал в состав наиболее отличившихся, в том числе меня. Уже через три-четыре дня я играл матч азиатской Лиги чемпионов. Вышел на замену, забил гол и с того момента стал основным игроком «Копетдага». У нас тогда были очень хорошие условия, постоянные сборы, в той же Германии, Эмиратах. Турция, например, совсем не котировалась. Хотя был и один из самых «противных» маршрутов сбора, который проходил зимой в «Стайках».

– Это же Беларусь.

– Да, и мы не могли понять, зачем проводить сборы южной команде в зимней Беларуси. Все на сборы уезжают в теплые края, а мы бегали по снегу.

– И вскоре ваша карьера стала заграничной. Вы переехали в чемпионат Казахстана.

– Да, в нынешнюю столицу Казахстана Астану, где стал играть за «Женис». Правда, тогда город еще назывался Акмола. После того, как одномоментно развалился футбол в «Копетдаге», деньги не платили, легионеры разъехались, мы начали искать места для работы. Ситуация сложилась так, что Виталий Кафанов присоветовал тогдашним тренерам «Кайрата» - лидера чемпионата Казахстана парочку футболистов из Туркменистана. Они себя неплохо проявили и на наших ребят сразу повысился спрос. В результате, и я уехал.

– Вас, наверное, Рустем Хузин приглашал в Мотор», где он сейчас играет за ветеранов.

– Хузин приглашал, но там лимит на футболистов до 40 лет, и этот лимит в команде Хузина уже заполнен.  Поэтому сейчас меня пригласили в одну команду, название которой я вам не скажу! Просто не помню. Как мне сказал друг, который приглашал «мы оставили место для тебя!» Потихоньку вливаюсь в любительский и ветеранский футбол. Я, кстати, прошлый сезон провел в Москве, где также играл за подобные команды, что позволяло поддерживать общение с теми, с кем вместе играл, против кого играл. Андрей Коновалов, Константин Головской, Сергей Гришин, «миньщик» Константин Маевский. Помимо этого, я мог играть в компании, которую собрал Коля Савелов, любитель футбола, и в нашей компании играют футболисты, баскетболисты, бизнесмены, были даже участники проекта «Дом 2». Там у нас и Александр Мостовой бывает, Евгений Алдонин, Андрей Каряка, Александр Шмарко, Константин Генич приходит… Что касается нас, то это позволяет поддерживать себя в форме, после спорта, продолжать привычную жизнь, после окончания карьеры, легче вливаться в среду.

– «Савеловский рынок»…

– Да-да (смеется). Москва в этом плане держит планку. Те, кто заканчивает с профессиональным футболом, моментально попадают в среду любительского футбола, корпоративных команд. 

– В вашу молодость в туркменской «Нисе» работал Курбан Бердыев. 

– Да, хотя мы с ним на родине не пересекались, но по нему уже тогда шли очень хорошие отзывы, в том числе, от иностранцев. Потом наши пути ненадолго разошлись.

– После «Жениса» вы перешли в «Аксесс Голден Грейт», где играли с Сергеем Тимофеевым, про которого ходит много рассказов, как о примере самоотверженного футболиста.

– Сергей сейчас, если не ошибаюсь, работает в «Сахалине». Я его застал, когда Тимофееву было уже 35 лет, но он бегал быстрее всех в команде. Тесты Купера у тренера Дмитрия Огая, который работал тут, в Нижнекамске, Тимоха сдавал на раз. Его ничего не брало.

– А ваша российская карьера началась с выступлений за «Кристалл» из Смоленска.

– Да, но изначально ко мне подошли селекционеры московского ЦСКА. Они продемонстрировали заинтересованность в моей кандидатуре, но, приехав в Туркменистан, я обнаружил, что меня ищет военкомат. У нас нет возможности «отслужить» армию в спортивной команде, хотя таковая и имеется. Тут еще надо было отыграть за туркменскую команду на Кубок Содружества, и я за всеми этими событиями ждал уже более конкретного приглашения из ЦСКА. На «Содружестве» я отыграл хорошо, но в ЦСКА поменялось руководство, в результате на меня уже начали выходить представители раменского «Сатурна». Я приехал на сбор и усугубил последствия былой травмы. Пришлось возвращаться домой, хотя в Раменском ждали меня, после восстановления от травмы. Наставник «Сатурна» Владимир Шевчук прямо так сказал, что возьмет меня с закрытыми глазами. Но меня футбольная судьба забросила в Новороссийск, с которым я едва не договорился о заключении контракта. К  счастью, этого не случилось и меня в Новороссийске застал звонок от Кафанова с предложением перейти в Смоленск.

– К Бердыеву?

– Нет, Бекиич как раз тогда, в августе 2001-го, перебирался в «Рубин». Через некоторое время и я подписал соглашение с казанским клубом, но три года «Рубин» отдавал меня в аренду. Вначале я Красноярск уехал за игровой практикой. Ее получил, а деньги не все, потому, что команда развалилась. На следующий год делегировали в «Терек». Правда, не сразу. Я прошел все сборы с казанской командой, вышел на замену первого матча в премьер-лиге с ЦСКА. А тут – 0:4. В результате перевели в дубль, а доигрывал я сезон в Грозном, который поставил задачу выйти в премьер-лигу. Я играл за «Терек», в том числе матчи Кубка России, вплоть до полуфинала. Мне понравилось в команде, хотел оставаться, выиграть с командой Кубок, но меня вернули в Казань.

– Вы в «Тереке», пожалуй, были одним из молодых.

– Да уж, после меня, наверное, Максим Боков был следующим по молодости и подчас заходил в квадрат, несмотря на свои 30 лет. В квадрат же изначально молодых отправляют. Тогда «Тереком» руководил Ахмад Кадыров, оставивший о себе потрясающее впечатление. Добрый, отзывчивый. Хотя он и не стремился много говорить. Помню, у нас были проблемы с зарплатой, он сказал: «Ребята, все сделаем». Действительно, мы приезжаем на гостевой матч, а нам уже перевели деньги. Говорил на встречах с командой такие слова мотивационные, которые прямо в голову влезали.

– Самый яркий матч в «Рубине» – встреча с «Локо», где удалось оформить дубль?

– Помню этот матч, это был один из моих первых матчей после «Терека», я вернулся и снова плотненько сел на лавку. А в том матче Рони что-то заболел, а Алоизио на 20-й минуте сломался. Бекиич посмотрел – никого нет. А я уже размятый, весь потный, мол дайте сыграть. Вроде была последняя игра перед перерывом, а я уже договорился, что снова вернусь в «Терек». И вышел на замену, мы выиграли 3:0 и забил Досталек, а потом еще я два мяча в концовке. Я уехал в отпуск, потом играл за сборную в Китая в чемпионате Азии. К новому сезону приехал в Казань, но меня уже в «Терек» не отпускали и оставили в команде. Я потом забил в первой же игре, но почему-то опять плотненько сел на лавку.

– О Бердыеве какое впечатление осталось?

– Я с ним редко разговаривал, вообще практически не разговаривал, можно сказать. Но правду говорят о том, что он понимал – семья для спортсмена была главным. Любые семейные проблемы для него выше, чем футбол. С кем бы мы не играли, он отпустит, если есть какие-то проблемы дома.

– Среди специалистов, с кем вы работали, Бердыев – сильнейший тренер?

– Да. Именно он самый сильный специалист. Больше в тактическом плане. У каждого тренера были свои обязанности и зоны. Бердыев доверял своим подопечным в плане подготовки физики. Но что запомнилось: он каждый год прогрессировал и на сборах у нас никогда не было одинаковой подготовки, всегда было что-то новое.

– Кто из игроков «Рубина» вас больше всего впечатлил?

– Все были классные футболисты. Домингес был очень хорошим футболистом.

– А от Алоизио много ждали?

– Не знаю, почему все так скептически относятся к нему. Алоизио вообще самый сильный футболист, который был в «Рубине». Я видел его на тренировках, его отношение к делу и это игрок, который больше всех отдавался процессу. Для него не было разницы, официальный матч или тренировка – он одинаково выкладывался на все сто.

– Почему у него не получилось в России?

– А потому что это Россия. У нас такая страна, где Алоизио может не заиграть, а Данни может. Ведь Данни приходил в «Динамо» в числе португальцев не как лучший. У них в центре играл Манише, который казался намного сильнее, но не заиграл, а Данни наоборот проявил себя очень ярко.

– За «Рубином» сейчас следите?

– Нет, вообще не слежу. Я выпал полностью, отдыхаю. Если я начинаю смотреть, то нервничаю, переживаю. Результаты просматривал, но не более.

– Когда читали и слышали новости о перестройке в «Рубине», как отнеслись?

– Не думаю, что руководство клуба настолько глупое, чтобы взять и сделать хуже самим себе. У них был какой-то план. Я не вдавался в детали и Бекиича не видел, но, конечно, было шумно вокруг всего этого.

– Как вы считаете, вот эта обновленная команда может стать чемпионом, бороться за медали, как в былые годы?

– Я не следил за ситуацией, только читая прессу, поэтому какого-то четкого мнения сформулировать не могу. Но желаю клубу только удачи. Если выбрали такой вектор, значит нужно его придерживаться, продолжать. Чем это закончится, узнаем в ближайшие годы.

– Когда ушли из «Рубина» в летом 2007 года, а в следующем сезоне уже в «Химках» видели со стороны, как клуб стал чемпионом – не было обидно?

– Нет, не было. Я вообще такой человек, которого мало что может сильно расстроить. 

– Для вас не было шоком, что команда, которая заняла 10-е место, полностью перекроив состав, выиграет золотые медали спустя год?

– Никакого шока не было, потому что я знал, что у Бекиича может получиться. Он еще до этого на какой-то пресс-конференции говорил, что ему нужно три года, чтобы стать чемпионом, а он сделал это за два. Кто-то над ним тогда смеялся, но он взял и доказал всем, что зря.

– Помните баннер с результатом матча против «Барселоны»?

– Помню-помню. Тогда же всё в шутливой форме подавалось, никто не верил. Похоже, один лишь Бекиич.