Интервью с научным сотрудником Института востоковедения Российской академии наук Ланы Раванди-Фадаи
02 Сентябрь 2014 г., 17:16

Иран достаточно закрытая страна, информации о нем мало, но в то же время ряд СМИ уже успели создать образ — некоего зловещего государства, закрытого и чрезмерно клерикального, несвободного, каков он на самом деле?

Лана Раванди-Фадаи: СМИ могут создать образ зловещего государства из любой страны. Сейчас уже Россия постепенно занимает место Ирана в этой пропаганде. Я только вернулась с конгресса иранистов, который проходил в Монреале, и некоторые иранцы-иранисты, стали шутить: «Ну что, мы были террористами, теперь вы стали террористами?!» Кажется, западным СМИ необходимо все время иметь образ врага.

Что касается Ирана, то чтобы понять какой на самом деле Иран, необходимо поехать туда. Недавно прочла интервью посла РФ в Иране Левана Семеновича Джагаряна, который заявил, что «только ленивый еще не побывал в Иране»…. Конечно, это исламская страна. И многое запрещено, например, употребление алкоголя. Но, как говорится, в «чужой монастырь со своим уставом не ходят», поэтому, конечно, необходимо все это соблюдать. Например, для женщин нужно соблюдать исламские принципы ношения одежды (головной убор). А в целом, это замечательная и очень красивая страна, там живут очень гостеприимные люди. Страна с древней историей и с богатой культурой.

Как вы оцениваете внутриполитическую стабильность в Иране?

Лана Раванди-Фадаи: Режим очень стабильный. Уже прошло более 35 лет с исламской революции, и все это время Иран находился под жесткими санкциями. И, несмотря ни на что, режим даже не пошатнулся. Иран достаточно достойно справляется со всеми проблемами. Что касается внутриполитической ситуации. Предыдущие 8 лет во внутренней и внешней политике Ирана доминировала консервативно-радикальная линия. Победа Хасана Роухани на выборах привела к расслоению внутри консервативного лагеря, и ситуация коренным образом изменилась. Его политику отнесли к реформаторской после победы на выборах. Пока во внутренней политике результаты еще очень незначительны. Назначены новые губернаторы, которые будут проводить линию президента. Самое важное — разработан и опубликован кодекс гражданских прав. Получили амнистию более 70 политзаключенных. В Иране все в один голос говорят об улучшении внутренней обстановки. Прекратили ощущать постоянное давление. Больше свободы чувствуется и в СМИ, и в интернет-пространстве.

Новая атмосфера установилась в университетах, мне удалось это наблюдать, поскольку я выступала там с курсом лекций. После выступления Роухани в Тегеранском Университете в начале учебного года, начался процесс восстановления студенческих союзов. Он сказал, что «мы должны убрать силы безопасности и давления из университетов и разрядить там обстановку». Идет процесс восстановления ряда студентов и преподавателей, уволенных после событий 2009 года и тех, которые раньше срока были отправлены на пенсию за свои политические убеждения. Уже с этого года вернули в университетскую программу десятки специальностей, которые были запрещены в рамках исламизации гуманитарных наук, таких как «социология», «западная литература» и т.д. В университетах появилась возможность свободно высказывать свои мнения по различным политическим аспектам, и это отмечают студенты.

Огромное внимание уделяется культуре. Был создан специальный штаб по решению экономических и культурных программ в Высшем Совете Национальной Безопасности, поскольку вопросы безопасности — это не только военное противостояние, а это и защита культурных ценностей страны, защита своей экономики. Поэтому эти два направления важны. В сфере культуры наблюдаются определенные изменения: во-первых — это ограничение влияния государства на развитие культуры. Проходят встречи нового министра с деятелями культуры, театра, музыкантами.

Подготовлены специальные программы. Например, сразу после избрания на пост президента Роухани, им была подготовлена национальная программа, состоящая из 9 пунктов, в которой предлагается подготовить законодательство для полной реализации Конституции, особенно статей 3, 12, 15, 19, 22 для борьбы с дискриминацией.

Каковы, на ваш взгляд, дальнейшие перспективы этих процессов?

Лана Раванди-Фадаи: Сейчас, после прихода к власти Роухани, мы наблюдаем изменения в стране. Его называют «шейхом дипломатии» благодаря успешным переговорам в октябре 2009 года. Еще будучи руководителем Высшего совета национальной безопасности в 2003-2005 годах, Роухани возглавлял иранскую делегацию на переговорах с тройкой европейских держав (Великобритания, Франция, Германия) по вопросам ядерной программы Ирана. Умелые дипломатические шаги Роухани, его знание иностранных языков, готовность к разумным компромиссам способствовали в тот период достижению договоренностей с тройкой и помогли иранской стороне избежать военного сценария решения ядерного вопроса. Иран пошел на уступки по ядерной программе. Обсуждается снятие санкций. С другой стороны, я не думаю, что Соединенные Штаты смогут держать под санкциями одновременно и Россию, и Иран. И мы видим, как Штаты стараются наладить отношения с Ираном. Когда они заявили о необходимом сотрудничестве с Тегераном в целях подавления исламистов в Ираке, мир стал свидетелем того, что отношение к Ирану полностью поменялось. Поэтому хлынул поток бизнесменов в Иран. Например, американская компания «Боинг» подписала контракт с иранской компанией «Иран Эйр», представители «Джонсон и Джонсон» обсуждают вопрос о возвращении своей компании на иранский рынок. И хочу опять процитировать слова Посла РФ в Иране, он говорит, что Иран постепенно превращается в «политико-экономический Куршевель». Приезжают крупные бизнесмены даже из стран, которые ввели санкции в отношении Ирана.

Но какие-то же есть проявления недовольства внутри страны, со стороны граждан?

Лана Раванди-Фадаи: Недовольства у граждан? Вы видели страну, где нет недовольных граждан? В США, например, 59% граждан не одобряют политику своего президента. Что касается Ирана, то здесь в основном люди недовольны дороговизной, которая появилась в стране в связи с санкциями. Исчезли дешевые фрукты, овощи и другие сельхозпродукты. Хотя зарплата индексировалась. Но, способность покупать продукты питания снизилась. Деньги обесценились. Проблем, как и везде, много.

Каково соотношение в социальной сфере: богатые/бедные?

Лана Раванди-Фадаи: Если вы посмотрите официальную статистику, то в России соотношение богатых и бедных 45 (бедных) к 1 (богатых), а у Ирана 16 (бедных) к 1 (богатых). Такая статистика была обнародована еще при Ахмадинежаде и, на мой взгляд, она не верна. Я думаю, что процент бедных очень вырос в связи с санкциями (особенно после санкций в банковской сфере).

Насколько правомочны мнения отдельных экспертов о вероятности межэтнического раскола в Иране, о сепаратизме Иранского Азербайджана, курдов, белуджей и других?

Лана Раванди-Фадаи: Иран является 16-ой страной в мире по разнообразию языков и этносов. Крупнейшим этническим меньшинством Ирана являются азербайджанские тюрки (нам известны как иранские азербайджанцы). Эта этническая группа занимает достаточно сильные позиции в экономике, и потому экономические проблемы не могут стать главной причиной межэтнического конфликта. Они занимают высокие посты, проживают в экономически развитых районах. Но при этом данная группа отличается сильным чувством национальной идентичности. Их основное недовольство — в языковой сфере, они требуют школы на азербайджанском языке. Но этот вопрос сложен для любого государства. Насколько позволить этносу развивать свою национальную идентичность — это очень сложный вопрос.

Другая многочисленная этническая группа — курды. Они более подвержены межэтническим конфликтам по следующим причинам: они живут на очень небольшой территории, у них плохо развита экономика, мало образовательных и медицинских учреждений. Добавляется и географическая ситуация — «сложные соседи»: курдские националисты могут легко найти убежище в горных районах Курдистана на турецкой и иракской территориях. Курды, в отличие от азербайджанцев Ирана, испытывают политическую изоляцию, их присутствие в политической элите Ирана очень невелико. На них большое влияние оказывает ситуация с курдами в северном Ираке и южной Сирии. Но, опять-таки это касается курдов-суннитов. Так как у курдов-шиитов положение в стране другое, они также могут занимать высокие посты и т.п. Проблема в том, что сунниты в Иране считают себя религиозным меньшинством. Иран — это исламское государство, основанное на принципах шиитской доктрины. Поэтому, если ты не шиит, то раньше в силу этого обстоятельства невозможно было подниматься по карьерной лестнице. Не шиит не может руководить шиитами. Поэтому сунниты считали себя религиозным меньшинством, как и христиане, зороастрийцы и иудеи. Но с приходом к власти Роухани национальная политика тоже постепенно меняется, он выступает за устранение дискриминации во всех ее видах и проявлениях.

Провинция Систан-Белуджистан является самым бедным регионом страны. Там не развито даже сельское хозяйство, очень сухой климат. В Систане живут шииты, в Белуджистане сунниты — в отличие от курдов-суннитов, белуджи не столь активны. Там есть желание разделиться (то есть разделить остан, провинцию), но их не разделяют, хотя это самый огромный остан в ИРИ. В этих районах активно действует против шиитов пакистанская группа «Джондоллах». Приблизительно на сотый день правления Роухани из Пакистана перешли границу боевики из группировки «Джейш-оль-адл» и перерезали горло 17 молодым солдатам-пограничникам, снимая на видео и выкладывая в интернет на youtube. В ответ на это на следующий же день было казнено 14 человек, находившихся в тюрьмах Захедана, якобы принадлежащих к «Джондоллах». Однако за убийство молодых военных на границе в Сараване ответственность взяла на себя «Джейш-оль-адль» — другая сепаратистская группировка белуджей (борцы за права белуджей). По версии правительства, это — суннитская группировка, подпитываемая ваххабитами. После этого был убит Муса Нури Гале-ноу, прокурор Захедана. Тогда были арестованы 10 человек, в том числе 2 женщины, за возможную связь с этим преступлением. Но, несмотря на все эти проблемы, иранскому правительству удается все это держать под достаточным контролем.

Хотелось бы поподробнее узнать о политике руководства ИРИ в межэтнической сфере?

Лана Раванди-Фадаи: Очень хороший вопрос, так как сегодня эта проблема касается всех стран, без исключения. А главное, искусное использование этой проблемы, может привести к разделению страны, к ее ослаблению и распаду. Еще в ходе своей избирательной кампании и сразу после выборов, Рoухани позиционировал национальную политику как одно из главных направлений своей деятельности. Им была подготовлена специальная программа по устранению любой дискриминации, в том числе по обучению родному языку для национальных меньшинств. Один из пунктов его программы состоял в реализации принципа управления страной «элитой одаренных» (т.е. принципа меритократии — отбора управленцев согласно их талантам и умениям, а не связям и семейным кланам) на всех уровнях. Нельзя не сказать о том, что национальную политику, предложенную Роухани, в свое время начал проводить президент М.Хатами, но противодействие со стороны Рахбара [высший руководитель ИРИ, глава государства Али Хосейни Хаменеи] и консервативного лагеря было настолько мощным, что осуществить ее ему не удалось. Но сейчас мы наблюдаем в стране значительные перемены.

Как можно охарактеризовать отношения Ирана со странами-соседями, ситуацию в приграничных районах? Здесь происходят какие-то изменения?

Лана Раванди-Фадаи: Азербайджанцев и персов объединяет не только территориальная близость, общая история, но и религия: те и другие исповедуют шиизм, что, естественно, оказало влияние на формирование схожих нравов и обычаев двух этносов. Все это, безусловно, сближает два народа, но многое и разделяет. Так, уникальность азербайджанского сознания состоит в сочетании шиитской ментальности (объединительный фактор) и тюркской национальной основы. И, тем не менее, камнем преткновения между Ираном и Азербайджаном стал политический фактор — иранская поддержка Армении в ее противостоянии с Азербайджаном в карабахском конфликте. Вопреки всем ожиданиям Иран воздерживался от экспорта исламской шиитской революции в Азербайджане и в Средней Азии, что сблизило Россию и Иран. Хорошие отношения Баку с Западом и, в частности, с США, а также с Израилем очень настораживают Иран. Тегеран беспокоит не столько сам факт теплых отношения Азербайджана с США и Израилем, сколько возможность иметь военную американскую базу у себя под носом.

В клубке сложностей экономические проблемы, связанные с добычей нефти на Каспии и ее транспортировки, а также националистические устремления некоторых кругов в Баку, которые, например, допускают реплики за объединение Южного и Северного Азербайджана.

Из всех трех закавказских республик наиболее тесные отношения сложились у мусульманского Тегерана с христианской Арменией. Здесь играют свои роли не только экономические причины, но и прагматично политические. Это исторически хорошие соседские отношения. Иран переживает нелегкие времена в связи с постоянными наложениями санкций. Но в экономической изоляции оказался не только Иран, но и Армения. Их экономические интересы совпали. В результате расширяется экономическое сотрудничество.

Что касается Туркменистана, то Иран уделяет особое внимание этому газовому гиганту региона. Являясь важным внешнеполитическим партнером России на южном направлении, Иран не имеет общей границы с Россией. Но он граничит с государствами СНГ — Арменией, Азербайджаном, Туркменией. Поэтому Россия имеет с Ираном много общих геополитических интересов.

Центральная Азия наполнена противоречиями, иногда переходящими в конфликты. Это сложные отношения по линии: Таджикистан — Узбекистан, Узбекистан — Киргизия и так далее. Важную роль в данном регионе играют внешние силы: Россия, Турция, Пакистан, Саудовская Аравия и, конечно, США и Китай. Их борьба за влияние проходит не всегда открыто, но ощущается она практически во всех сферах. НАТО активно работает над расширением партнерства со странами Центральной Азии. Сейчас оно ограничивается транзитом грузов. В идеале США и их союзники хотели бы создать новые базы и составить конкуренцию России и Китаю.

Борьба «гигантов» в Центральной Азии отодвинула Иран на второй план в регионе, за последние несколько лет произошло заметное снижение его влияния. Иран из-за жестких санкций не смог предложить странам региона ни кредитов, ни действенной помощи в сфере инвестиций и технологий.

Главными достижениями политики Тегерана в Центральной Азии пока можно считать установление почти родственных отношений с Таджикистаном, в котором влияние Ирана чрезвычайно велико. Таджикистан традиционно является одним из важнейших экономических партнеров Ирана в регионе. За последние несколько лет Иран инвестировал в несколько крупных проектов на территории Таджикистана, в том числе в ГЭС «Сангтуда-2» стоимостью 220 млн. долл., а также в Анзобский тоннель, соединяющий столицу с городом Худжанд. На стадии подготовки к реализации находится еще ряд проектов.

Важное значение имеет создание довольно устойчивых (прежде всего торгово-экономических) отношений с тюркской страной — Туркменистаном. Туркменистан ежегодно поставляет в Иран около 10 млрд. куб. м. газа, построен терминал по вывозу сжиженного газа.

В последнее время наблюдается некоторое улучшение отношений с Узбекистаном. Что касается Казахстана, то Иран не занимает в иерархии казахстанского внешнеэкономического сотрудничества приоритетного места, хотя пытается активизировать сделки по типу «swap» (своп), касающиеся поставок нефти через иранскую трубопроводную систему.

Экономические, в первую очередь, торговые отношения имеют тенденции к развитию. И Иран сполна будет их использовать. Но любая дестабилизация в центральноазиатских государствах сразу скажется на Иране — большая протяженность границы, разделенные народы, экономические потери.

В настоящее время актуализируется и вопрос по развитию прикаспийского региона ИРИ — Гилян, Мазендаран и др. провинции?

Лана Раванди-Фадаи: Гилян вообще считаются северными вратами Ирана. Эта провинция славится помимо чая, производством риса. Созданы все условия для выращивания чая высокого качества, способного конкурировать на международном рынке. Северо-восток провинции считается свободной экономической зоной (СЭЗ). Сейчас на этой территории строится порт Каспиян, помимо существующего порта Энзели и др. многочисленных портов. Через СЭЗ Энзели проходит международный транспортный коридор «Север-Юг». Предприниматели освобождаются здесь от уплаты налогов, сборов таможенных пошлин. В провинции производятся строительные материалы, сельскохозяйственная продукция. Имеется развитая металлургическая и электроэнергетическая промышленность. Очень развит туризм, в том числе даже медицинский. Вообще, этот регион уже является одним из наиболее экономически развитых, и важно было бы к этому привлечь внимание всех соседей по Каспию.