Боевой путь текинского конного полка

27.05.2013

Интересно письмо Дыкма Сердара, получившего чин майора милиции, на имя полковника генерального шта­ба Мешетича от 5 сентября 1881 г., в котором он просил военного чиновника оказать всякое содействие в учебе Оразберды, а также инфор­мировать постоянно о состоя­нии его здоровья, не стеснен ли сын в денежных средствах и т. д.³⁶

Возвращаясь к делам в За­каспийской области, отметим, что идея о создании конного подразделения из туркмен была озвучена с первых же месяцев после геоктепинской битвы. Уже в феврале 1881 г. начальник штаба войск в За- каспии генерал Н.И.Гродеков говорил о «найме джигитов из текинцев в устройстве по­средством их почтового со­общения между Геоктепе и Асхабадом»³⁷.

Всадники туркменского дивизиона. (РЭМ, № 1005-4). XIX в.

А 26 апреля того же года на­чальник Закаспийского воен­ного отдела генерал Рерберг ходатайствовал перед коман­дующим войсками Ахалте­кинской экспедиции об орга­низации из туркмен стражи для охраны порядка. Нужно было, чтобы жители Ахала сами выбрали 160 фераджиев (милиционеров) и 4-х сер­даров (командиров), которым предполагалась выдавать жалование - по 30 рублей всадникам и по 50 рублей - командирам (итого - пять ты­сяч рублей в месяц)³⁸.

Видимо, просьба началь­ника Закаспийского отдела была удовлетворена, так как сохранился приказ от 5 мая 1881 года³⁹ о формировании временной ахалтекинской ми­лиции из туркмен и о назначении ее командиром урядни­ка князя Маргания.

Однако у высших военных чиновников империи были свои соображения насчет туркмен. Они желали исполь­зовать их военное искусство в столкновениях с далеким западным противником.

27 июля 1881 г. командую­щий войсками Кавказского военного округа фельдмаршал князь Борятинский писал в телеграмме начальнику главного штаба Военного ми­нистерства Российской импе­рии Л.Н.Соболеву: «Кстати, об окраинах, есть еще вопрос, на который меня навел Пушкарев, а укрепил в нем Скобелев, - это привлечение молодых текинцев на нашу военную службу. Образовать один или два полка, вооружить их в Киеве, стоянка на границе, по отбытии срока ра­зоружить в Киеве и домой»⁴⁰.

Через неделю (2.08.1881г.) новый начальник главно­го штаба генерал-адъютант Н.Обручев отписывал на Кав­каз: «Управляющий военным министерством приказал со­ставить соображение об об­разовании из текинского на­селения одного или двух ка­валерийских полков, которые могли бы быть употребляемы на службу на нашей западной границе. Уведомляя об этом, имею честь покорнейше про­сить сообщить мне, какие по­требуются ежегодные расхо­ды на интендантское доволь­ствие одного конного полка текинцев, четырех эскадрон­ного состава, полагая что до­вольствие чинов полка будет приравнено к довольствию регулярного полка, а полк будет расположен в Варшав­ском военном округе, где- либо поблизости к прусской границе. Было бы желатель­но, чтобы все расходы были выражены в деньгах»⁴¹.

Нам не известно, по каким причинам два полка туркмен так и не были сформирова­ны. Скорее всего, сказалось опасение вооружать туркмен, так как еще не был присоеди­нен Мервский оазис.

Итак, отряд Ахалтекинской конной милиции был сформи­рован в начале мая 1881 г., и ее первым командиром стал абхазский князь урядник Малахий Маргания. Всадники были одеты в национальные халаты (доны) и носили пого­ны, на которых красовалась заглавная буква «А» («Ахал-теке»). Когда весной 1884 г. Мерв добровольно вошел в состав Российской империи, в отряде начальника Закас­пийской области генерал-лейтенанта Комарова нахо­дилось 20 джигитов времен­ной ахалтекинской милиции, составлявших его личный конвой. Они находились под началом уже вахмистра М.Маргания⁴².

Туркмены не случайно ис­кренне поступали на служ­бу царской администрации. Во-первых, у них было со­хранено самоуправление: во-вторых, прекратились во­енные столкновения с со­предельными государствами; в-третьих, царская админи­страция всячески поощряла земледелие у туркмен, обес­печив их семенным фондом; в-четвертых, туркменские джигиты, которые всю свою жизнь проводили в военных походах, получили возмож­ность продолжать воинскую службу и т.д.

 

Туркменский старшина Мамед Сопы Кулиев. Из книги М.Н.Галкина. 1868 г.

Но была еще одна причи­на, это — поведение русских людей, в котором не обна­руживалось высокомерия по о себе и послужит интересам русских. Организация туземного войска идет очень деятельно. В принципе, русские не составляют войск из туземцев покоренных народов; но есть исключения для Кавказа и для Закаспийской об­ласти. На другой день, после своего вступления в Мерв, князь Дондуков-Корсаков из­дал приказ собрать два эска­дрона текинцев, которые по­лучили ружья системы Бер­дана. Солдаты этих эскад­ронов носят белые фуражки и белые погоны сверх своего национального костюма. Сол­даты эти употребляются, преимущественно, для разноски писем на дальние расстояния и поддерживают постоянные сообщения между селения­ми, находящимися в стороне от железной дороги. Два первых эскадрона этого войска чудесно сражались при Кушке с афганской кавалерией. Полковник Алиханов, командовавший ими, дал им белое знамя, на котором с одной стороны было вышито золо­том, арабскими буквами слово «Аллах», а с другой - буква «А» с царской короной, инициал Императора Александра III. Во время атаки знаменосец был ранен в рукопашной схватке… Туркменские ханы служат русским офицерам, и есть немало поручиков, ка­питанов и майоров, которые у себя дома были раньше и остались первыми представи­телями общины что касается туземного войска, то русские всегда могут на него рассчитывать, оно представляет со­бой регулярное войско…»⁴⁴.

Э.Буланжье упомянул о битве при Кушке, это - зна­менитое Ташкепринское сра­жение, произошедшее 18 мар­та 1885 г., в котором впервые туркменские милиционные части выступили совместно с русскими отрядами. Еще в са­мом начале 1885 г. руководи­тели английского отдела по определению границ между

Киятхан Йомудский. Из работы Н.Мурадова, 1822 г.

Россией и Афганистаном спро­воцировали выдвижение аф­ганских войск к Пендинскому оазису. Переговоры с англи­чанами ни к чему на привали афганцы не сняли аванпосты с левого берега Кушки и правого береги Мургаба и пер­выми открыли огонь. Пока русская пехота занимала мост через Кушку, полковник Алиханов-Аварский во гла­ве кавалерии, куда входили две сотни Временной Мервской конной милиции и семь всадников Ахалтекинской конной милиции, переправился через реку и атаковал неприятельские войска. Одна из сотен мервской милиции, возглавляемая Баба-ханом (сын Говшут-хана), захва­тила в бою четыре орудия, а всадник Аман Клыч — аф­ганское знамя.

В своем рапорте командую­щему войсками Кавказского военного округа от 30 марта 1885 г. генерал А.В.Комаров специально отметил героизм туркмен: «Джигиты упо­требляли все усилия стать достойными государевыми слугами и своей кровью за­служили право на братское товарищество с регулярными войсками»⁴⁵. Атака царско­го отряда на вчетверо пре­восходящего по численности противника была так стремительна, что афганцы отступили к Герату, потеряв при Ташке - при 600 человек уби­тыми, 8 орудий и два знамени.

Эмир          афганский Абдуррахим-хан впо­следствии не без иро­нии вспоминал: «Ан­глийские войска и офицеры были до та­кой степени испуганы и нервозны, что бежа­ли в диком замеша­тельстве, не будучи в состоянии отличить друзей от врагов»⁴⁶.

Полковник Аннамухаммед Карашхан Йомудский (1829-1886).

Впрочем, сам эмир признался, что зем­ли туркмен-сарыков и ранее не принадле­жали к Афганистану, поэтому «мы на дол­гие годы будем им (русским. - О.Г.) добрым соседом»⁴⁷.

Интересные материалы при­водит в своих рассказах из­вестный российский писатель Владимир Ян (Янчевецкий), автор знаменитой трилогии «Чингиз-хан», «Батый», «К последнему морю» и др.: «В битве при Кушке Алиханов-Аварский командовал тур­кменским дивизионом, кото­рый был составлен из всад­ников, недавно дравшихся против Скобелева под Геоктепе. Как известно, после победы при Геоктепе Скобелев предложил всем лихим тур­кменским воинам перейти на службу России и этим положил основание созданию туркмен­ских дивизионов. Даже анг­личане, стоявшие за спиной афганцев в Кушкинской аван­тюре, в описании битвы при Кушке отмечают необычайную смелость туркменских всад­ников, неудержимой лавиной атаковавших противника, пре­восходящего их численностью более чем в десять раз»⁴⁸.

Однако В.Ян, состоявший в Асхабаде в 1902-1904 гг. чи­новником для особых пору­чений при начальнике Закас­пийской области, несколько ошибался, отметив, что до М.Маргания командиром ди­визиона являлся Алиханов-Аварский⁴⁹.

Алиханов-Аварский был на­чальником Временной Мервской конной милиции (около трех сотен) с 1884 по 1885 гг., а в битве при Ташкепри командовал сводным отрядом, куда присоединился вахмистр М.Маргания со взводом всадни­ков Ахалтекинской милиции и получивший после боя Георги­евский крест и чин прапорщи­ка. Но М.Маргания уже тогда, в марте, не являлся

Текинцы. рис. Н.Н.Йомудского. Конец XIX в.

командиром ахалтекинских милиционеров. Он был их начальником с 5 мая 1881 г. по февраль 1885 г., когда решено было образовать в Асхабаде дивизион.

24 февраля 1885 г. - офи­циальное рождение нового воинского подразделения - Туркменской конной мили­ции, куда вошли лучшие джигиты из милиционеров ахалцев и мервцев. Был назначен и ее начальник - капитан Петр Петрович Калитин, од­новременно состоящий при войсках Кавказского военно­го округа. 19 декабря 1885 г. подразделению был выдан штандарт (отличающийся от знамени мервской милиции): на желтом полотнище пере­крещиваются две красные полосы и в середине надпись черными буквами «ТРК».

В то же время, когда Турк­менская конная милиция создавалась как чисто военное подразделение, отряды милиции, существовавшие во всех уездах и подчинявшиеся их начальникам, несли служ­бу по охране общественного порядка.

Создавая туркменские во­енные формирования, цар­ская администрация испыты­вала острый дефицит в офи­церских кадрах из числа са­мих туркмен, которые долж­ны были не только свободно разговаривать на туркмен­ском и русском языках, но и быть воспитаны в современ­ных европейских военных школах.

30 сентября 1885 г. коман­дующий войсками Кавказско­го военного округа генерал-адъютант князь Дондуков-Корсаков писал из г. Тиф­лиса (Тбилиси) начальнику главного штаба Военного ми­нистерства: «Практиковав­шаяся на Кавказе мера вос­питания детей туземцев в военно-учебных заведениях империи всегда давали от­личные результаты. Офицеры из туземцев, воспитанные в

Кадет Николай Йомудский. Конец 70-х гг. XIX в.

кадетских корпусах, вы­ходили самые лучшие, преданнейшие нашему прави­тельству и государственным интересам. Получая основа­тельное образование, они делаются вполне полезными для страны деятелями, чест­но направляя и руководя населением. Уведомляя об этом ваше превосходительство, в ответ на отзыв от 25 минув­шего августа за № 450, при­совокупляю, что предлагаемую командующим войсками Закаспийской области меру воспитания детей туземцев в военно-учебных заведениях империи - я нахожу вполне соответственною»⁵⁰.

 

Текинский хан. Дмитриев-Кавказский Л.Е., 1894 г.

Об учебе туркменских юно­шей в кадетских корпусах речь пойдет чуть ниже. А пока вернемся к Туркменской конной милиции. 7 ноября 1892 г. она была преобразо­вана в Туркменский конно­-иррегулярный дивизион, ко­торым продолжал командовать уже подполковник П.П. Калитин (произведен в чин в 1890 г.).

Дивизион выполнял впол­не конкретные боевые за­дачи. В частности, известны секретные данные, в которых указывается на привлечение джигитов в 1890 г. в охран- ных и разведывательных рей­дах афганской границы под руководством штаб-капитана милиции М.К.Маргания.

Местом дислокации диви­зиона являлось селение Кеши на западе Ашхабада. В 1895 г. для дивизиона был установ­лен стандарт сабли (см. при­ложения). В 1899 г. в местечке Акдепе подразделению было вручено знамя (к сожалению, о нем ничего неизвестно). А10 июня того же года полковник (произведен в чин в 1895 г.) ПШ.Калитин покинул диви­зион, направившись в 1-ый Волгский полк Терского казачьего войска, а командиром дивизиона стал М.К.Маргания.

В обширном труде «Закас­пийская область» (1901г.) го­ворится, что хотя население области освобождено от всеобщей воинской повинности, тем не менее туркмены состо­ят на службе в Туркменском конно-иррегулярном дивизио­не: «Условия комплектова ния в общем таковы же, как и других милиционных частей, существующих на Кавказе, то есть в него поступают ту­земцы по добровольному же­ланию, причем от казны выделяется каждому всаднику-джигиту один кавалерийский карабин и 25 рублей в месяц. На эти деньги он должен со­держать себя и лошадь... В Закаспийской области при сфор­мировании пограничного надзора Закаспийского таможен­ного округа желающих слу­жить в нем туркмен оказалось втрое более числа имевших­ся вакансий... И надо отдать полную справедливость джи­гитам Туркменского конно­иррегулярного дивизиона, что все они в своих национальных барашковых папахах (шапках), в халатах с погонами с изображением на них букв «Т», опоясанные ремнями с блест­ками, к которым прицеплены кривые туркменские шашки и с винтовками-берданками за плечами, представляют из себя типы отчаянных, лихих наездников и рубак»⁵¹.

Каждый из джигитов давал обязательство прослужить в дивизионе 2 года и, по окон­чании этого срока, мог по же­ланию продолжить службу или быть уволенным. Прекрасные наездники всегда привлекали внимание окружающих. Еще А.Н.Куропаткин в 1891 г. от­метил в своем приказе акку­ратных, подтянутых джигитов, некоторые из них имели знаки отличия военного ордена⁵².

В 1909 г. Д.Н.Логофет поло­жительно отзывался о суще­ствующей практике привлече­ния туркмен в конный диви­зион. «Это хорошая воинская часть, - писал он, - сидящая на отличных конях. Служба всадников совершенно та же, что и наших казачьих частей. Офицеры же... частью произ­водятся из тех же всадников... Вообще туркмены представляют собой прекрасный материал для комплектования нашей кавалерии. По своему характеру и веками усвоенным понятиям, это народ­ность, особенно же­лательная в рядах на­шей армии»⁵³.

 

Генерал от кавалерии П.П.Калитин. В 1885-1889 гг. – командир Туркменского конно-иррегулярного дивизиона.

 

А вот что писал в 1929 г. поручик цар­ской армии туркмен X.Хаджиев: «В диви­зион поступали лю­ди, искавшие подви­га и удали, поклонни­ки храбрых, жаждав­шие приключений и, наконец, желавшие научиться военному искусству. Это были сыновья ханов, сер­даров, знатных турк­мен, которые хотели продолжать удалую жизнь отцов. Это  желание впиталось в них с молоком ма­тери. Желающих поступить в дивизион было много, но правительство их не хотело принимать, ибо требуемое число людей было пополне­но, а вместе с тем, еще существовало опасение вооружать сынов Ахала, история покорения которого была еще свежа в памяти»⁵⁴.

 

Участник Геоктепинской битвы, всадник Туркменского конного дивизиона, Толев Онбеги, 90-е гг. XIX в.

Как утверждал В. Ян, в 1902 г. М.К.Маргания уже был в чине подполковника. Это был вы­сокий, подтянутый человек, носивший всегда зимой черную, а летом белую черкеску с серебряными газырями. Со всеми он держался одинаково с достоинством. Но с друзьями был прост и сердечен. В его доме в Ашхабаде постоянно гостили джигиты дивизиона. М.Маргания, которого всад­ники почтительно называли «Мерген-ага», прекрасно раз­бирался в породах лошадей, особенно ценя славных ахалтекинских скакунов. Именно он подобрал для писателя вели­колепного золотисто-буланого жеребца Италмаза, на котором В. Ян совершил экспедиции в Хиву, Афганистан и Персию. В этих походах писателя и ученого сопровождали всадники дивизиона, среди которых он выделяет джигита Хива Клыча и георгиевского кавалера урядника Шахназара Карабекова. Мерген-ага свободно разговаривал на туркменском и на персидском языках, был опытным дипломатом, потому его всегда просили провести переговоры с пограничны­ми ханами, подданными шаха Ирана⁵⁵.

Всадник туркменского конного дивизиона. Начало XX в.

«Маргания Мерген-ага ко­мандовал одним из кавале­рийских туркменских диви­зионов, - сообщал В.Ян, - он заботился о породе, красоте, подборе масти коней своих джигитов, и на парадах его дивизион отличался особой лихостью и выправкой. Все офицеры дивизиона были туркмены»⁵⁶.

Всадник Туркменского конного дивизиона на тренировке. Начало XX в., с.Кеши.

Здесь стоит чуть подроб­нее поговорить о подготовке офицерских кадров из мест­ного населения. Туркмены прекрасно сознавали, что, находясь в составе Россий­ской империи, им просто не­обходимо иметь кадры, полу­чившие образование согласно европейским программам. Как известно, одно из лучших об­разований в то время получа­ли военные. Офицер царской армии - это всесторонне раз­витый человек, овладевший не только в совершенстве военным делом, но и воспи­танный в лучших традициях общества. Кроме того, народ-воин, каковым являлись туркмены, старался посылать, со­ответственно вековым тради­циях, своих представителей именно в кадетские корпуса и офицерские училища. Извест­но, что старшина туркмен-игдыров Мамед Сопы Кули­ев в 1859 г. отправил своего сына на учебу в оренбургский кадетский корпус имени Неплюева⁵⁷.

Показательна в этом от­ношении семья йомудского хана Кията (1754-1843 гг. жизни) - правителя Челекена (ныне Хазара)⁵⁸. Его сыновья и внуки имели военное обра­зование, являясь офицера­ми царской армии. Особенно известен был младший сын хана - Аннамухаммед (Нико­лай) Карашхан Йомудский (1829-1886 гг.), который в 1844 г. поступил на офицер­ские курсы уланского полка в Каменец-Подольске⁵⁹.

В 1848 г. Карашхан посту­пил в 12-й Белгородский уланский полк в офицер­ском чине, где прослужил до 10 февраля 1878 г. Он уча­ствовал с полком в Крымской (1853-1856 гг.) и русско-ту­рецкой (1877-1878 гг.) войнах, где проявил чудеса храб­рости, получив чин полков­ника и Георгиевский крест. Его подвиги были запечатле­ны в картинах «Герой Шип­ки» (хранилась в Каменец-Подольске) и баталиста Кова­левского «Подвиг полковни­ка Йомудского» (находилась в Санкт-Петербургском Эрми­таже). Вернувшись на роди­ну, он в 1878 г. был назна­чен чиновником правитель­ства при Закаспийском отделе в Красноводске (ныне г. Туркменбаши). 11 апреля 1879 г. он написал письмо военному министру, в кото­ром говорил о необходимости открытия училища для тур­кмен, где бы изучались рус­ский, арабский, персидский языки и т.д.⁶⁰

3-й взвод Туркменского конного дивизиона. Первое десятилетие XX в.

 

Все три сына Карашхана получили военное образо­вание. Иван Йомудский впо­следствии погиб в 1-ую миро­вую войну под Львовом. Назар поступил после учебы в Художественную академию Санкт-Петербурга, учился и дружил с такими выдающими­ся художниками, как В.Серов, М.Врубель, И.Репин и др. Он бывал в Асхабаде и даже на­писал картину «Туркменский конный отряд на скачках». Николай Йомудский (1868- 1928 гг.) учился в Псковском кадетском корпусе и начал военную службу в Мерве в 1-ом стрелковом батальоне, затем был приставом Тохтамышского отделения (Мервский уезд) и Дурунского приставства (Асхабадский уезд). В 1910 г. в чине подполковника вышел в отставку.⁶¹

Примечательно, что во вре­мя службы в Мерве Николай познакомился с офицером-эмигрантом из Болгарии Ге­оргием Вазовым, который проработал в Туркменистане около 10 лет, помогая пролагать железную дорогу. В 1910 г. в Кушке именем Вазова была даже названа одна из улиц. Согласно воспоми­наниям Г.Вазова, Николай Йомудский в чине поручика возглавлял одно из подраз­делений Временной Мервской милиции; где-то в кон­це 80-хгг. XIX в. он подарил болгарину турецкую саблю и кремневый пистолет. Г.Вазов возвратился впоследствии в Болгарию, в 1897 г. став ге­нералом, а в 1913 г. - воен­ным министром страны. Рари­теты Н.Йомудского до сих пор хранятся в семье генерала⁶².

Будучи приставом в Дуруне, Н.Йомудский активно содей­ствует отправке мальчиков в кадетский корпус (нужно от­метить, что с 1893 г. корпус Оренбурга ежегодно пред­ставлял для туркмен 2 учебных места). Так, пристав отправил Ходжагельды Ходжамурадова (1889-1937гг.), сына арчына селения Бами после оконча­ния русско-туземной школы при дивизионе в Кеши в 1901 г. в оренбургский корпус (за­кончил в 1908г.), после чего он закончил Московское пе­хотное войсковое училище и прибыл в Закаспий на службу в Туркестанскую стрелковую бригаду. Интересно, что еще в годы учебы в корпусе Ходжагельды Ходжамурадов и его однокашники зачитывались рассказом Л.Н.Толстова «Хад­жи Мурат», а так как кадет-туркмен выделялся среди учеников своей смелостью и умом, то его и прозвали име­нем «Хаджимурад», заменив­шим впоследствии ему имя и фамилию.⁶³

В Оренбургский кадетский корпус поступили и представи­тели Мервского уезда Аннамурад Курбанов, Бапбы и Какаджан Бердыевы, Силап Серда­ров (будущий офицер полка). К.Бердыев, окончив сначала тедженскую русско-туземную школу и кадетский корпус, учился в гимназии в Кие­ве, Самарканде, а в 1910 г. при поддержке все того же Н.Йомудского поступил в Санкт-Петербургский универ­ситет на отделение права⁶⁴.

Делегация туркменских старшин в Санкт-Петербурге. 1912 г. Второй справа (сидит) Сеидмурад Овезбаев и первый слева (стоит) Кишик Казиев – офицеры Туркменского конного дивизиона.

При дивизионе действова­ла русско-туземная школа, и многие ее ученики оста­вались служить в подразде­лении. Эту школу закончили будущие офицеры Текин­ского конного полка: Гочкули Непесов (1893-1925гг.) - учился в Ташкентской семи­нарии, затем учительствовал в Мервском уезде, Данатар Артыков (полный георгиевский кавалер), после школы учился на курсах при Ташкентском саперном батальоне; сын помощника серахского пристава Менгли-хана (крупный салырский землевладелец) Баба-хан - окон­чив школу, остался в диви­зионе и прослужил вплоть до расформирования полка, полный георгиевский кава­лер⁶⁵.

В дивизионе служили сы­новья известных ахалских ханов Кул Батыр, Овезгулы Сердар, Машрык Ходжа, Аннаберды Мурад Шихов, Тачмамед-хан, Гарры-хан, Мурадали-хан Адыханов, Курбанкули-хан Гулниязов, Кишикхан Казиев, Аллаберды хан Мурадов, Ниязмурад хан Овезбаев (одновременно яв­лялся имамом дивизиона) и др. Многие из них затем работали чиновниками и помощ­никами приставов⁶⁶.

Большим уважением в Туркменском конно-иррегулярном дивизионе пользовался Сеидмурад Овезбаев  (младший брат Ниязмурад-хана) - сын одного из защитников Геоктепе Овез Геоклена Нурберды. Он родился 10 мая в 1889 г. в селе Изгант. В 1889 г. закончив, при дивизионе школу, по рекомендации генерала А.Н.Куропаткина был отправлен в Оренбургский кадетский корпус, который закончил в 1906 г., а затем продолжил учебу в Елизаветградском военном училище. В 1909 г. в чине младшего офицера прибыл в Ставропольский полк, но уже через год получил назначе­ние в дивизион. В 1911 г. Сеидмурад был послан вместе с некоторыми джигитами в служебную командировку в сопредельные районы Пер­сии. Примечательный факт в 1912 г. в составе туркмен­ской делегации, состоявшей из самых известных ахалских ханов, на 300-летии Дома Романовых в Санкт-Петербурге побывали Сеидмурад Овезба­ев и Хаджимурад⁶⁷.

30 января 1911 г. Турк­менский конный-иррегулярный дивизион был переиме­нован в Туркменский конный дивизион. Это была великолепная воинская часть, джи­гиты сидели на обученных чистокровных ахалтекинцах. Всадники служили, по всей вероятности, по 15-20 лет (во всякой случае, основной со­став), как свидетельствовал Г.Атабаев⁶⁰. Джигиты были одеты в штаны синего цвета, желтую гимнастерку со стоячим воротником опоясывал кушак малинового цвета из шелка; сабли с рукоятями, украшенными драгоценными камнями и золотом с сереб­ром, вкладывались в ножны, также украшенные золотом и серебром; на головах кра­совались огромные папахи (тельпеки) белого и черного цветов, поверх красных национальных халатов (донов) на плечи нашивались погоны.

Такова, вкратце, предыстория Текинского конного полка. Дивизион жил обыч­ной жизнью, проводились учебно-тренировочные занятия, офицеры с джигитами участвовали совместно с по­граничниками в экспедициях и всевозможных инспекциях. Но уже приближалась первая из двух кровопролитнейших войн человечества, унесшая жизни многих миллионов лю­дей.

Все новости